За три года перемены в геополитике, санкционное давление и новая трактовка принципа публичного порядка изменили подходы к признанию решений в судах всего мира. Даже дружественные страны теперь не торопятся исполнять решения с российским участием и ищут баланс между соблюдением международных обязательств и желанием сохранить привлекательность для инвесторов. В России контроль тоже усилился. Принцип взаимности теперь нужно доказывать отдельно по каждому делу, а причиной для отказа может стать отсутствие счета в стране или происхождение арбитра.
Исполнение судебных решений в России
Судебная статистика показывает, что в общем признаваемых решений стало меньше. По данным Судебного департамента при Верховном суде, если в 2021 году удовлетворили 173 заявления о признании иностранных решений, то за первое полугодие 2024-го — только 35. Собрать статистику по странам — партнерам РФ мы не сможем, но допустимо предположить, что и в обратном направлении на экзекватуру (процесс признания иностранных судебных решений) передается все меньше дел.
Признание иностранных решений в России и российских — за рубежом строится на двух основных механизмах: международных договорах и принципе взаимности. Если есть договор, это существенно упрощает процедуру, но не гарантирует положительный результат. Даже когда действует международный договор, суды могут дополнительно оценивать, встречается ли практика взаимности и будет ли российская сторона уважать решения этого государства.
Одним из ключевых трендов в последние годы стало более активное применение российскими судами критерия «публичный порядок». На него ссылаются как на основание для отказа в признании и исполнении иностранных судебных решений. С марта 2022 года арбитражные суды отказывают в признании и приведении в исполнение на основании публичного порядка, если:
- предполагается взыскание с российского лица в пользу лица из недружественного государства;
- решение вынесено судом недружественного государства;
- исполнение решения приведет к нарушению российского контрсанкционного законодательства.
Такое расширительное толкование в меньшей степени коснулось процедуры признания и приведения в исполнение решений иностранных судов в соответствии с ГПК, то есть в отношении споров, не касающихся экономической деятельности.
Другая тенденция — уточнение и некоторое ужесточение критериев соблюдения принципов равенства и беспристрастности арбитражного и судебного разбирательства. Ключевым стало решение Верховного суда по делу C. Thywissen GmbH против «Новосибирскхлебопродукта» (№ А45-19015/2023). Суд указал на сомнения в объективности и беспристрастности арбитров, если они граждане недружественных стран, установив презумпцию их возможной предвзятости.
Такая позиция была и в деле № А40-118242/24, где АСГМ не стал признавать решение Международной торговой палаты, сославшись на презумпцию «отсутствия беспристрастности и объективности» при рассмотрении дела «в таком составе суда». Одним из арбитров была француженка. При этом в деле № А41-72465/2024 суды, напротив, признали решение Торговой палаты Стокгольма, хотя та вынесла акт частично с иностранным составом арбитров в пользу зарубежной структуры российского холдинга «Сибур». Ответчиком была английская компания с дочерней структурой в России.
Правовая база для исполнения решений иностранных государственных судов слабее и менее предсказуема. По словам Билык, шанс признания всегда будет зависеть от конкретной страны, поскольку в отношении решений для государственных судов у международного сообщества нет эквивалента Нью-Йоркской конвенции.
Например, в деле № А40-242631/2022 по заявлению ИП Виталия Анайкина против «Узавтоцентра» суд отказался признать и привести в исполнение решения суда США. Заявитель, по мнению судей, не доказал, что Штаты соблюдают принцип международной вежливости и взаимности после февраля 2022 года. Ссылку заявителя на более ранние судебные акты отклонили, потому что после их вынесения США совершали в отношении России недружественные и противоречащие международному праву действия.
Где признают российские решения за рубежом
Из-за переориентации на дружественные страны российские компании стали чаще обращаться за признанием решений в Казахстане, Турции, ОАЭ и Китае.
Наиболее понятным и предсказуемым признание решений остается в Казахстане. Этому способствуют не только действующая Кишиневская конвенция о правовой помощи, но и тесные связи двух стран на экономическом и государственном уровнях. Правда, казахстанские суды не всегда последовательны в применении международных договоров. Они продолжают использовать и более ранние соглашения — Киевскую и Минскую конвенции, что создает правовую неопределенность.
Турция демонстрирует стабильно позитивный подход к российским решениям даже после 2022 года. У стран нет международного договора, но суды активно применяют принцип взаимности. Например, в ноябре 2024 года 13-я гражданская палата Апелляционного суда Стамбула подтвердила решение АС Санкт-Петербурга и Ленинградской области по делу № А56-73873/2020 о взыскании долга с турецкой компании.
Чтобы установить взаимность, суд может запросить историю признания в России решений госсудов его страны. Если положительная практика есть, то решение признают. При этом в некоторых странах достаточно, чтобы не было негативных примеров.
Степан Султанов, партнер, глава практики международного коммерческого арбитража КИАП
Растет число признаваемых решений и в ОАЭ, где также действует принцип взаимности. Кроме того, в ОАЭ работают суды свободных зон — Dubai International Financial Centre и Abu Dhabi Global Market, которые рассматривают вопросы признания на основе общего права.
Более формального подхода придерживается Китай. С ним у России действует двусторонний договор о правовой помощи, который приоритетнее, чем местное процессуальное законодательство. При этом китайские суды внимательно следят за соблюдением процедуры. Так, в 2020 году суд отказался признать решение АС Удмуртской Республики из-за нарушения сроков уведомления ответчика по Гаагской конвенции.
Где сложно исполнить решение российского суда
Сложнее всего признать решения с санкционной составляющей, особенно принятые на основании ст. 248.1 АПК. В целом в недружественных государствах серьезную роль играет политический фактор.
Показательна ситуация с Кипром. Несмотря на действующий Международный договор о правовой помощи, санкционное регулирование ЕС существенно осложняет процесс. Если кредитор находится под санкциями, признания решения придется ждать до их отмены. Когда санкции наложены на должника, он может получить специальное разрешение на разблокировку средств для исполнения решения. К тому же кипрские суды оценивают взаимность — именно на ней строится договор между странами. Негативная практика признания кипрских решений в России с 2022 года может стать основанием для отказа в исполнении российских судебных актов.
Отдельного внимания заслуживает практика в Гонконге и Сингапуре. В этих юрисдикциях для признания российского решения требуется начинать отдельный процесс, поскольку положительных примеров не так много. Более того, гонконгские суды не признают исключительную компетенцию российских судов по ст. 248.1 и 248.2 АПК РФ. Российское судебное решение в таком споре может только доказать факт и размер задолженности.
«В целом, если лицо не под санкциями и исполнение судебного акта не нарушает санкционный режим, решение должны признать в любой юрисдикции», — полагает Султанов. Это подтверждает положительная практика даже в недружественных странах. Например, в 2024 году во Франции признали решение Мещанского райсуда Москвы по делу ВТБ против Дмитрия Мазурова о взыскании долга по договору поручительства. А еще раньше, в 2023 году, Окружной суд Амстердама согласился исполнить решение АСГМ по делу № А40-12385/2018 о признании недействительными сделок между «Промсвязьбанком» и Promsvyaz Capital B.V.
Подробне читайте в материале на сайте Право.ру.