Обзор судебных актов РФ. Международный арбитраж

Дело 1. Ad hoc и немцы: Арбитражный суд города Москвы поддержал выводы арбитров о том, что действие арбитражного соглашения распространяется на деликтные споры с лицами, не подписавшими его

Арбитры: М.Ю. Савранский, Др. Йенс Поттен, Михаэль Швартц
Судьи, вынесшие определение в государственном суде: 
Первая инстанция: Е.А. Абрамова 
Определение  суда первой инстанции: Отказать в отмене арбитражного решения 
Период времени с момента регистрации заявления в суде первой инстанции до момента вынесения определения в суде первой инстанции: 10 месяцев 

Факты

Немецкие граждане участвовали в совместном предприятии на территории России. В результате некоторых действий заявителей (ответчики в третейском разбирательстве) заинтересованное лицо (истец в третейском разбирательстве) инициировало арбитраж. Спор возник из соглашения об урегулировании взаимных претензий между рядом компаний и заинтересованным лицом.

В результате рассмотрения спора принято арбитражное решение против заявителей о взыскании в пользу заинтересованного лица убытков в размере 49 млн. евро с процентами, а также арбитражных расходов, включая расходы на представителей.

Не согласившись с решением арбитража, заявители подали заявление об его отмене.

Вопросы перед государственным судом¹

1. Распространяется ли действие арбитражного соглашения на внедоговорные споры?
2. Связывает ли арбитражное соглашение лиц, не подписавших его?
3. С какого момента исчисляется срок на подачу заявления об отмене арбитражного решения, если было постановление об исправлении ошибок?
4. Является ли основанием для отмены арбитражного решения то, что оно было вынесено на территории России институциональным арбитражем, не получившем статус ПДАУ?
5. Влияет ли банкротство заинтересованного лица на решение об отмене арбитражного решения?

Определение суда

1. Объем арбитражного соглашения распространяется на внедоговорные споры, если из формулировок не следует иное.
2. Согласно немецкому праву арбитражное соглашение связывает лиц, не подписавших его, в исключительных случаях. С учетом формулировок соглашения и взаимоотношений сторон суд согласился с арбитрами, что в настоящем деле исключительный случай.
3. Срок на подачу заявления об отмене арбитражного решения исчисляется с момента получения оригинала определения об исправлении ошибок.
4. Поскольку заявители заявили довод о том, что у МТПП отсутствовали функции на администрирование арбитража только после вынесения решения по существу, решение арбитров не может быть отменено по такому основанию.
5. Банкротство заинтересованного лица влияет на решение об отмене арбитражного решения, потому что рассмотрение настоящего спора имеет публичный характер, а результат рассмотрения затронет права кредиторов заинтересованного лица, а, во-вторых, у заинтересованного лица отсутствуют денежные средства для повторного проведения судебного процесса или процессов о взыскании долга с заявителей.

Анализ суда

1. Объем арбитражного соглашения по предмету требований

Заявители утверждают, что стороны ограничили круг вопросов, которые подлежат разрешению в соответствии с указанной арбитражной оговоркой.

Все споры, вытекающие из настоящего договора или касающиеся его нарушения, расторжения или недействительности, окончательно разрешаются состоящим из 3 (трех) арбитров арбитражным судом в соответствии с регламентом Арбитража при Московской торгово-промышленной палате. Компетенция государственных судов исключается. Местом арбитражного разбирательства является город Москва. Языком арбитражного разбирательства является немецкий язык.

По кругу вопросов, входящих в объем арбитражного соглашения, государственный суд применил п. 21 Постановления Пленума от 10.12.2019 № 53 «О выполнении судами Российской Федерации функций содействия и контроля в отношении третейского разбирательства, международного коммерческого арбитража», согласно которому, если иное не следует из формулировок арбитражного соглашения, его действие распространяется на требования из причинения внедоговорного вреда, требования из неосновательного обогащения и иные требования, если такие требования связаны с договором, в отношении которого заключено арбитражное соглашение (ч.ч. 9, 11 ст. 7 Закона об арбитраже, п.п. 10, 12 ст. 7 Закона о МКА).

Далее государственный суд указывает, что, таким образом, для исключения каких-либо вопросов из-под действия арбитражной оговорки они должны быть прямо в ней указаны, что, по мнению суда, в рассматриваемом соглашении отсутствует.

Таким выводом суд несколько сужает правило, изложенное в п. 21 Пленума, поскольку оригинальное правило не обязывает стороны прямо указывать, какие споры стороны хотят исключить из объема арбитражного соглашения.

Далее государственный суд ссылается на анализ объема оговорки, осуществленный третейским судом, и находит его корректным. Третейский суд в свою очередь, судя по тексту определения государственного суда, указал, что требования по деликтным обязательствам напрямую связаны с нарушениями договора и не могут рассматриваться как внедоговорные. Также третейский суд учел, что в соглашении прямо исключается компетенция государственных судов.

Анализ этих обстоятельств в их совокупности и взаимосвязи с учетом принципа contra proferentem привел третейский суд к выводу, что стороны имели намерение обеспечить с помощью арбитражного соглашения урегулирование всех споров, тем или иным образом связанных с их отношениями по бизнес-проекту.

Возможно, арбитры черпали вдохновение из дела Fiona Trust & Holding Corporation & Ors v. Yuri Privalov & Ors [2007] EWCA, в котором Апелляционный суд Англии указал, что «обычный бизнесмен будет удивлен тонким различием, которое проводится в судебных делах, и временем, которое тратится на обсуждение того, относится ли конкретное дело к тому или иному весьма похожему набору слов».

С учетом этого государственный суд не согласился с доводами заявителей об узком объеме арбитражного соглашения в части внедоговорных споров.

2. Объем арбитражного соглашения по кругу лиц

В ответ на довод заявителей о том, что арбитражное соглашение не распространяется на заявителей, поскольку они не являются его подписантами, государственный суд цитирует на пяти страницах части анализа арбитражного решения.

Суд отдельно выделяет пункт соглашения, из которого следует, что «каждая сторона настоящего соглашения отвечает за то, чтобы аффилированные с ней лица не заявляли никаких претензий в связи с обстоятельствами и деловыми отношениями, оговоренными в настоящем соглашении, и признали окончательный характер настоящего соглашения».

Государственный суд согласился, что тем самым каждый из ответчиков принимал на себя обязательство распространить действие арбитражного соглашения на аффилированных с ним лиц, однако, очевидно, что подписавшее лицо не может распространить действие арбитражного соглашения на посторонних третьих лиц. При этом, государственный суд согласился, что физические лица, которые сами подписали указанное соглашение, распространили в качестве представителей компаний — с учетом других обстоятельств, установленных по этому делу, а также в силу приведенной выше формулировки арбитражного соглашения, действие арбитражного соглашения на самих себя как на физических лиц, а также на любую контролируемую ими аффилированную компанию, включая материнские компании.

С учетом этого и указанных в определении обстоятельств дела государственный суд не согласился с доводами заявителей о том, что арбитражное соглашение не распространяется на лиц, не подписавших его.

Из определения государственного суда может показаться, что государственный суд по вопросу распространения арбитражного соглашения на внедоговорные споры применил российское право (или подтвердил вывод российским правом), а по вопросу распространения арбитражного соглашения на лиц, не подписавших его, применил немецкое право (проанализировал его применение составом арбитража).

3. Срок на подачу заявления об отмене решения

Заявитель указал, что срок на подачу заявления об отмене арбитражного решения должен исчисляться с момента получения оригинала определения арбитров об исправлении опечаток и иных технических ошибок.

Суд согласился с заявителями.

4. Отсутствие функций на администрирование арбитража у МТПП

С 01 ноября 2017 арбитраж при МТПП не вправе осуществлять функции по администрированию арбитража.

Заявители утверждали, что поскольку арбитражный спор был инициирован в декабре 2016 года, а окончен после 31 октября 2016 года, арбитраж при МТПП не вправе осуществлять функции по администрированию арбитража.

Суд указывает, что решение было вынесено арбитражем ad hoc. С доводами заявителей суд не согласился, потому что стороны (1) не оспаривали компетенцию суда в государственном арбитражном суде в установленном законе порядке; (2) соответствующие доводы, которые были изложены ими и при рассмотрении спора по существу, заявили после принятия решения третейском судом при подаче заявления о его отмене.

Зачастую можно встретить определения об отказе в выдаче исполнительного лица по данному основанию даже, когда стороны не заявляют соответствующего довода.

5. Банкротство заинтересованного лица

Кроме того, финансовый управляющий обратил внимание на то, что в отношении заинтересованного лица введена процедура банкротства - реструктуризация долгов гражданина. На текущий момент требования заявили десять кредиторов, в том числе налоговый орган с требованиями на сумму более 5 миллионов рублей.

По мнению суда, указанная ситуация свидетельствует, во-первых, о том, что рассмотрение настоящего спора имеет публичный характер, а результат рассмотрения затронет права кредиторов заинтересованного лица, а, во-вторых, о том, что у заинтересованного лица отсутствуют денежные средства для повторного проведения судебного процесса или процессов о взыскании долга с заявителей.

По мнению автора обзора то, что требование должника к третьим лицам имеет публичный характер – позиция, требующая пояснений, а то, что у должника нет денежных средств на ведение споров, должно быть доказано. Из анализа определения неизвестно, представил ли управляющий какие-либо доказательства в поддержку своего довода.

______

¹ В обзоре представлена только часть вопросов

Дело 2. Синаллагматическая взаимообусловленность всему виной или история о том, как отменить решение, когда даже бюджетные деньги не использовались

Номер дела в государственном суде: А40-46243/2019  Разрешавший спор третейский суд: МКАС при ТПП РФ Судьи, вынесшие определение в государственном суде: 
Первая инстанция: С.В. Подгорная  
Кассация: С.В. Нечаев, З.А. Аталикова, Н.Ю. Дунаева 

Заявитель обратился в Арбитражный суд города Москвы с заявлением об отмене решения МКАС при ТПП РФ.

Спор между сторонами возник из договора, согласно которому заинтересованное лицо принимает на себя обязательства изготовить и поставить в адрес заявителя новые крытые вагоны для перевозки автомобилей в количестве 898 единиц. Заявитель, в свою очередь, обязуется поставить заинтересованному лицу без оплаты или каких-либо иных ответных обязательств со стороны заинтересованного лица 898 вагонокомплектов.

Согласно исковому заявлению заинтересованного лица, оно понесло убытки на общую сумму 11 662 550 евро, из которых 5 365 196 евро – реальный ущерб, а 6 297 354 евро – упущенная выгода в виде прибыли, неполученной заинтересованным лицом в результате уменьшения объема производства по договору.

Согласно решению арбитров, заявитель должен заплатить в пользу заинтересованного лица убытки в размере 3 728 021,38 евро, издержки, возникшие в связи с арбитражным разбирательством, в размере 47 349 долларов США и расходы по уплате регистрационного и арбитражного сборов в размере 40 687,60 долларов США.

Еще в мае 2019 года Арбитражный суд города Москвы удовлетворил заявление об отмене решения по следующим основаниям: (1) поскольку договор, из которого возник спор, является крупной сделкой, арбитры должны были проанализировать, было ли получено соответствующее одобрение на заключение договора и наступили ли неблагоприятные последствия для учредителей общества; (2) договор заключен в публичных интересах специальным субъектом (дочерним предприятием АО «РЖД») в рамках Федерального закона № 223-ФЗ с целью удовлетворения государственных или муниципальных потребностей, финансирование которых осуществляется за счет средств соответствующих бюджетов.

Арбитражный суд Московского округа поддержал определение суда первой инстанции.

В кассационной жалобе, направленной в Верховный суд РФ, заинтересованное лицо указало на то, что (1) выводы судов о неарбитрабельности спора, рассмотренного МКАС при ТПП РФ, противоречат разъяснениям ВС РФ; (2) договор и возникшие из него правоотношения носили частноправовой характер, поскольку сторонами использовались собственные средства, а не средства бюджетов различных уровней, закупки осуществлялись для собственных нужд общества; (3) вопросы крупной сделки сами по себе, без наличия соответствующих доказательств ущемления интересов третьих лиц, не являются и не могут являться нарушением публичного порядка.

СКЭС ВС РФ согласилась с доводами заявителя и направила дело на новое рассмотрение с указанием на необходимость оценки доводов заявителя о том, что арбитры вынесли решение без учета принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению обязательства, принципу виновного характера ответственности. Также заявитель указал, что выполнение обязательств было невозможно в связи с введением специальных экономических мер государствами ЕС, что повлекло объективную невозможность надлежащего выполнения условий договора.

На втором круге в суде первой инстанции заявитель указал, что решением арбитров нарушен публичный порядок РФ, что выражается в том, что решением арбитров нарушен принцип состязательности и оценки доказательств при исследовании доводов ответчика относительно наличия обстоятельств непреодолимой силы в рамках исполнения спорного договора, а также допущено неверное толкование гражданско-правовых институтов синаллагмы (встречности) и ответственности за неисполнение обязательств.

Заявитель также ссылается на то, что довод заинтересованного лица относительно возможности исполнения им обязательств в период действия санкций, является несостоятельным, поскольку в рассматриваемом случае наличествовала субъективная невозможность исполнения обязательства.

Кроме того, заявителем представлен довод о том, что арбитражным решением на него возложена несоразмерная последствиям неисполнения обязательств ответственность в виде чрезвычайно высокой суммы убытков, подлежащих взысканию с него, что, по мнению заявителя, является следствием неверного толкования арбитражем синаллагмы и условий частноправовой ответственности.

Вопросы перед государственным судом

1. Является ли нарушением публичного порядка неверное применение арбитрами института непреодолимой силы?
2. Является ли нарушением публичного порядка неправильное применение арбитрами принципа встречности взаимных исполнений, находящихся в состоянии синаллагматической взаимообусловленности?

Ответ государственного суда

Да, на оба вопроса

Анализ государственного суда

Доводы заинтересованного лица относительно того, что упомянутые выше санкции не подпадают под определение категории форс-мажора по российскому праву, подлежали отклонению, поскольку, по мнению суда, были основаны на неверном толкований положений ст. 401 ГК РФ (Определение Верховного Суда РФ от 20.08.2018 № 307-ЭС18-11373 по делу № А56-89542/2016).

Суд приводит в качестве правила определения обстоятельств непреодолимой силы пункт 8 постановления пленума ВС РФ от 24.03.2016 № 7. Тем не менее, согласно следующему абзацу при принятии решения государственный суд руководствовался, в том числе, правовыми заключениями по иностранному праву.

Довод заинтересованного лица со ссылкой на ст. 328 ГК РФ, которая, по его мнению, подтверждает тот факт, что в спорных правоотношениях встречным являлось только обязательство заявителя по настоящему делу, был признан судом несостоятельным,  поскольку встречными признаются оба взаимных исполнения, находящихся в состоянии синаллагматической взаимообусловленности. Они обозначаются как встречные и имеют в качестве основной цели удовлетворение взаимного интереса в экономическом обмене.

По мнению Арбитражного суда города Москвы арбитражным решением нарушен публичный порядок РФ, что выражается в нарушении принципов цивилистического процесса и неверном применении частноправовых институтов, что, в свою очередь, по мнению государственного суда, привело арбитров к принятию неверного решения.

Дело 3. Проще – лучше: стоит ли в судебных актах углубляться в основы основ, когда ответы на поверхности

Период времени с момента регистрации заявления в суде первой инстанции до момента вынесения определения в суде первой инстанции: 8 месяцев

Факты

Заказчик обратился в Арбитражный суд города Москвы с заявлением о признании и  приведении в исполнение решения Арбитражного института Торговых палат Швейцарии (SCAI). Согласно решению исполнитель нарушил условия договора и обязан выплатить заказчику 634 655,33 евро, а также возместить заказчику оплаченную им долю арбитражных расходов в размере 38 500 швейцарских франков.

Исполнитель возражал против признания и приведения в исполнение решения, ссылаясь (1) на ненадлежащее извещение ответчика о рассмотрении заявления и (2) на отсутствие у ответчика имущества на территории Российской Федерации.

Вопросы перед государственным судом

1. Было ли надлежащее извещение стороны?
2. Имеется ли на территории России имущество ответчика, за счет которого возможно исполнение решения?

Ответ государственного суда

Да, на оба вопроса

Анализ государственного суда

Доводы третьего лица о ненадлежащем уведомлении стороны не были приняты государственным судом, поскольку в материалы дела представлена квитанция Press.ru о направлении извещения в адрес ответчика о дате, времени и месте рассмотрения заявления.

Ссылка третьего лица на отсутствие у ответчика имущества на территории Российской Федерации опровергается выпиской из ЕГРЮЛ, из которой усматривается, что учредителем АО «Моретто С.П.А.» на территории Российской Федерации зарегистрирована компания ООО «Моретто Ру» с уставным капиталом 8 000 000 рублей.

Также суд касается вопроса нарушения публичного порядка, но при определении того, что является публичным порядком суд ссылается только на информационное письмо Президиума ВАС РФ от 26.02.2013 № 156 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о применении оговорки о публичном порядке как основания отказа в признании и приведении в исполнение иностранных судебных и арбитражных решений». К сожалению, суд не обращается к более актуальной практике – Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10.12.2019 № 53 «О выполнении судами Российской Федерации функций содействия и контроля в отношении третейского разбирательства, международного коммерческого арбитража».

На этом анализ суда по поставленным вопросам заканчивается. Однако до указанного анализа суд перечисляет следующие отправные точки:

• Содействие развитию альтернативных средств разрешения споров – одна из задач судебной власти Российской Федерации. Суды осуществляют функции содействия как ПДАУ, так и арбитражам ad hoc;
• Компетенция третейского суда (международного коммерческого арбитража), в отличие от государственного правосудия, основана на автономной (свободной и независимой) воле сторон, а также связана с наличием заключенного сторонами соглашения о передаче споров в арбитраж (третейский суд). Наличие согласия всех участников третейского (арбитражного) разбирательства на разрешение спора третейским судом (арбитражем) является основным началом такого разбирательства;
• Третейское разбирательство и международный коммерческий арбитраж являются альтернативным способом разрешения споров, важные особенности которого состоят в автономии воли сторон, конфиденциальности процедуры и возможности определения ее правил самими сторонами спора, беспристрастности и независимости арбитров, недопустимости пересмотра решения по существу судами, соответствии решения публичному порядку;
• В Российской Федерации право сторон гражданско-правового спора на его передачу в третейский суд основано на статье 45 (часть 2) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 8 (часть 1), согласно которой в Российской Федерации гарантируются свобода экономической деятельности и поддержка конкуренции, и статьей 34 (часть 1), закрепляющей право каждого на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности;
• Пунктом 3 Обзора практики от 26.12.2018 предусмотрено, что третейский суд самостоятельно решает вопрос о наличии или об отсутствии у него компетенции рассматривать переданный на его разрешение спор, в том числе в случаях, когда одна из сторон возражает против третейского разбирательства по мотиву отсутствия или недействительности третейского соглашения.

Суд перечисляет безусловно важные и правильные вещи, но не относящиеся к предмету заявленного требования.