Пленум Верховного Суда РФ принял постановление «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении».
«Причиной принятия указанного документа послужила в первую очередь реформа обязательственного права, состоявшаяся летом 2015 г. Несмотря на тот факт, что поправки вступили в силу более года назад, на практике остался целый ряд неразрешенных вопросов, связанных с трудностями правоприменения и толкования новых норм из раздела обязательств», – отметил председатель КА «Сазонов и партнеры» Всеволод Сазонов.
В целях недопущения формирования противоречивой судебной практики Верховный Суд РФ выпустил соответствующее постановление Пленума в части разъяснения применения новых положений Гражданского кодекса РФ, обращая особое внимание на принцип свободы договора в предпринимательских правоотношениях, а также на пределы диспозитивности.
Постановление Пленума раскрывает особенности использования кредиторских соглашений о порядке удовлетворения требований к должнику, одностороннего отказа должника от исполнения обязательств, сроков исполнения обязательств, досрочного исполнения обязательств, использования иностранной валюты при осуществлении расчетов, применения факультативных и альтернативных обязательств.
По мнению Всеволода Сазонова, принятое постановление Пленума Верховного Суда РФ должно «сориентировать юристов и судей при разрешении сложных вопросов, ранее не урегулированных нормами действующего законодательства, в целях принятия решений, отвечающих принципам и задачам процессуального и гражданского законодательства.
Однако старший юрист адвокатского бюро КИАП Илья Дедковский обратил внимание на неудачные формулировки некоторых положений документа. Он указал на разъяснение, содержащееся в п. 14 постановления, в котором дан ответ на спорный вопрос о последствиях злоупотребления при реализации права на одностороннее изменение обязательства (п. 3 ст. 307 ГК РФ). Верховный Суд РФ предлагает в такой ситуации отказывать в судебной защите права на одностороннее изменение обязательства, в том числе путем признания недействительным такого изменения.
Эксперт считает это решение не очень удачным, поскольку у управомоченного лица нет стимула не злоупотреблять предоставленным ему правом. «Возьмем пример из постановления: “Cуд отказывает во взыскании части процентов по кредитному договору в случае одностороннего, ничем не обусловленного непропорционального увеличения банком процентной ставки”. В этом примере у банка нет никакого интереса в соблюдении принципа добросовестности и реализации своего права на одностороннее изменение условий обязательства, поскольку единственное, чем рискует банк, – это увеличенный размер процентов, – объяснил он, – банк по-прежнему сохраняет право на взыскание ранее установленного размера процентов. Фактически никакой санкции за недобросовестное поведение в такой ситуации нет».
Между тем эксперт назвал полезным разъяснение, содержащееся в п. 28 постановления. Оно включает в себя перечень информации, которая должна быть в резолютивной части решения суда при взыскании долга (и неустойки), выраженного в иностранной валюте, но подлежащего уплате в рублях. «Иногда на практике возникают сложности со взысканием, например, валютной неустойки, не в твердой сумме, а по день исполнения решения суда – непонятно, на какую дату пересчитывать неустойку в рубли», – отметил Илья Дедковский.
Кроме того, он остановился на разъяснении, данном в п. 33 постановления, которым предусматривается возможность начисления неустойки на проценты по ст. 317.1 ГК РФ. По его словам, такое разъяснение противоречит буквальному смыслу п. 2 ст. 317.1 ГК РФ, который устанавливает запрет на начисление процентов на проценты. Введение такой возможности объясняется тем, что п. 2 ст. 317.1 ГК РФ предусматривает запрет так называемых сложных процентов, в то время как начисление неустойки, т.е. процентов как меры ответственности, на проценты не относится к сложным процентам, считает старший юрист адвокатского бюро КИАП.
Управляющий партнер МКА «Легис Групп» Сергей Горбачев отметил как интересный п. 12 постановления, в котором Пленум Верховного Суда РФ дал разъяснение по вопросу толкования п. 2 ст. 312 ГК РФ. Согласно норме ГК должник вправе не исполнять обязательство представителю кредитора до момента получения от него удостоверенной нотариально доверенности. Однако, по мнению Пленума Верховного Суда РФ, «в силу специального регулирования должник не вправе требовать нотариально удостоверенной доверенности, в частности, от законного представителя (ст. 26, 28 ГК РФ) и в случае, если полномочия явствуют из обстановки, в которой действует представитель (п. 1 ст. 182 ГК РФ)».
«Но если тут мы имеем дело с нормой, непосредственно сформулированной в законе, то следующее разъяснение касается возможности исключать предоставление нотариальной доверенности при наличии соответствующего соглашения между сторонами, – заметил Сергей Горбачев. – Иными словами, при заключении договора стороны могут достичь соглашения об устранении нотариальной доверенности из перечня документов, подтверждающих полномочия стороны, участвующей в сделке». Эксперт считает, что, с одной стороны, это может быть с воодушевлением воспринято сторонами агентского договора, поскольку существенно упрощает им жизнь по вопросам представления интересов доверителя, а с другой – может в ряде случае и ухудшить положение стороны, например в случае недобросовестного поведения своего контрагента.
Сергей Горбачев уверен, что правильным представляется разъяснение, исходя из которого кредитор по денежному обязательству не должен проверять правомерность платежа, совершенного за должника третьим лицом. «В общем и целом, если есть факт оплаты. По большому счету это может быть вполне удобно, когда супруг платит за своего супруга, скажем, по налоговому обязательству, или в случае погашения долга по кредитному договору. Однако это касается лишь случаев, когда кредитор принял такое исполнение.