По мнению ВС, важно выяснить, является ли выбытием имущества по воле компании тот факт, что ее директор «сохраняла видимость полномочий» действовать от имени компании в силу действий или бездействия данной организации.
Одна из экспертов «АГ» считает, что основным при новом рассмотрении дела станет вопрос о наличии или отсутствии воли иностранной компании в момент, когда она была исключена из реестра. Другая также полагает, что имеет значение юридический статус иностранной компании в период между решением об исключении ее из реестра и признанием такого решения недействительным по законодательству Джерси. В свою очередь третий эксперт отметил, что российские суды нередко оказываются в ситуации, когда нужно выносить решения без опоры на сформировавшуюся практику, и не хотят быть «пионерами» в этом вопросе.
Верховный Суд рассмотрел дело зарубежной организации, которая утратила корпоративный контроль над российским обществом в тот период, когда ее исключили из реестра компаний Джерси (Определение ВС от 29 сентября 2020 г. № 307-ЭС20-2469 по делу № А56-122064/2018).
Компания с ограниченной ответственностью «Выборг лимитед» из Джерси (Коронная земля Британской короны – прим. ред.) с августа 2011 г. владела всем уставным капиталом российского ООО «Выборгская лесопромышленная корпорация». В октябре 2015 г. «Выборг лимитед» исключили из реестра компаний Джерси. В марте 2016 г. прекращение деятельности «Выборг лимитед» было признано недействительным, однако за время отсутствия в реестре компания утратила корпоративный контроль над «Выборгской лесопромышленной корпорацией».
Так, в ноябре 2015 г. в ЕГРЮЛ были внесены сведения о Николае Рыжкове как о новом участнике общества, владеющем 1% уставного капитала. В тот же день прошло общее собрание, в котором приняла участие и единоличный директор «Выборг лимитед». По результатам этого собрания было принято решение о передаче доли компании в уставном капитале общества самому обществу. Почти сразу же Николай Рыжков как единственный участник распределил 99%-ную долю себе, а в январе 2016 г. продал по 5% двум иностранным компаниям.
В октябре 2018 г. «Выборг лимитед» обратилась в АС г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области с иском о восстановлении корпоративного контроля. Компания потребовала признать за ней право собственности на 100% доли в уставном капитале «Выборгской лесопромышленной корпорации» и обязать налоговую внести соответствующие изменения в ЕГРЮЛ.
Первая инстанция пришла к выводу, что доля выбыла из владения компании помимо ее воли. Единоличный директор «Выборг лимитед» не имела права распоряжаться активами компании и голосовать на общем собрании участников общества тогда, когда «Выборг лимитед» была исключена из реестра компаний, решил суд.
Сославшись на п. 3 ст. 65.2 ГК, он отметил, что участник коммерческой корпорации, утративший помимо своей воли в результате неправомерных действий других лиц права участия в ней, может требовать возвращения своей доли. «Законодательством Российской Федерации предусмотрен специальный способ защиты прав лица, у которого доля в уставном капитале хозяйственного общества была изъята по незаконным основаниям. При этом права лица, считающего себя владельцем спорной доли, подлежат защите вне зависимости от признания недействительными ранее совершенных юридически значимых действий с данной долей», – указал АС г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Иск был удовлетворен.
Апелляция и первая кассация согласились с таким подходом, однако Судебная коллегия по экономическим спорам ВС пришла к выводу, что нижестоящие инстанции выяснили не все обстоятельства дела. Верховный Суд пояснил, что следовало оценить действительность тех сделок, по которым Николай Рыжов получил свою 90%-ную долю: куплю-продажу и выход компании из общества. Применять в данном случае п. 3 ст. 65.2 ГК недопустимо, считает ВС.
В то же время, отметил Суд, на те доли, которые Николай Рыжов продал двум иностранным компаниям, распространяется действие п. 3 ст. 65.2 Гражданского кодекса. При этом одним из ключевых условий удовлетворения иска о возврате доли в уставном капитале по этому основанию является установление факта утраты такой доли помимо воли ее обладателя.
Сославшись на п. 2 ст. 1202 ГК, Экономколлегия добавила, что определение статуса единоличного директора и его возможности распоряжаться имуществом «Выборг лимитед» в момент совершения сделок, а также правомерность отождествления воли такого директора с волей компании в этот период требовали установления в том числе содержания норм применимого иностранного права. ВС заметил, что в деле было два противоречащих друг другу заключения о содержании применимых норм иностранного права. Нижестоящие инстанции согласились с выводами из документа, представленного истцом, и при этом не мотивировали свой выбор. Более того, не воспользовались в такой ситуации иными способами установления содержания норм иностранного права, что является существенным нарушением ст. 14 АПК, подчеркнул Суд.
Он также напомнил, что недействительность сделки, во исполнение которой передано имущество, не свидетельствует сама по себе о его выбытии из владения передавшего это имущество лица помимо его воли (абз. 2 п. 39 совместного Постановления Пленумов ВС и ВАС от 29 апреля 2010 г. № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»). Судам необходимо устанавливать, была ли воля собственника на передачу владения иному лицу.
Однако в данном деле три инстанции ограничились тем, что указали на отсутствие у единоличного директора правомочий на отчуждение доли и выход из общества, а также на незаконность сделки по выходу. При этом, подчеркнул ВС, не выяснили, можно ли рассматривать как выбытие имущества по воле компании тот факт, что единоличный директор «сохраняла видимость полномочий действовать от имени компании в силу действий (бездействия) компании».
Не согласилась Экономколлегия и с выводом судов об отсутствии доказательств возмездности сделок. Отказывая в удовлетворении ходатайства об истребовании у нотариуса договора, на основании которого Николай Рыжков получил 1% в уставном капитале общества, суды не учли, что содержание этого договора могло иметь значение для установления возмездности отчуждения доли, решил ВС.
Выяснять обозначенные вопросы АС г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области будет при новом рассмотрении дела.
Старший юрист АБ КИАП Екатерина Спахова отметила, что обращение в Экономколлегию Верховного Суда сработало только со второй попытки: сначала судья Елена Золотова отказала в передаче жалобы, затем, после повторной жалобы, глава коллегии, на тот момент Олег Свириденко, все-таки инициировал проверку дела. «Интересно, что определение о передаче было вынесено уже после того, как Высшая квалификационная коллегия судей удовлетворила заявление о его отставке», – добавила юрист.
По ее словам, это дело – крайне интересный пример спора о восстановлении корпоративного контроля: «В нем затрагиваются вопросы не только российского права, но и иностранного корпоративного законодательства, что в целом не редкость для такой категории споров. ВС посчитал, что если в деле рассматривается вопрос о действительности сделки, в том числе совершенной в отсутствие у директора полномочий, то возврат доли возможен только в порядке реституции, если сделка признана недействительной».
Екатерина Спахова отметила, что помимо обозначенных Верховным Судом есть еще несколько интересных моментов: «В дело не был представлен договор купли-продажи, по которому иностранная компания якобы продала долю. Установление обстоятельств заключения спорного договора может пролить дополнительный свет на обстоятельства дела. Исходя из обычной практики, любой добросовестный покупатель должен запросить у иностранной компании актуальную выписку из реестра, подтверждающую юридический статус. Нотариусы при удостоверении подобных сделок также обычно требуют предоставления таких документов. Ознакомившись с позицией ВС, мы видим, что в деле почему-то не ставился вопрос о добросовестности приобретателя всего пакета долей российской ООО, а также о наличии или отсутствии элементов сговора при заключении спорных сделок».
При новом рассмотрении дела судам понадобится исследовать множество фактических обстоятельств, имевших место при совершении спорных сделок, считает эксперт. «Очевидно, основным станет вопрос о наличии или отсутствии воли иностранной компании в момент, когда она была исключена из реестра. Для установления этого факта потребуется обратиться к нормам иностранного права, в соответствии с которыми должен быть дан ответ на вопрос о возможности существования у компании воли в тот момент, когда она считается ликвидированной», – указала Екатерина Спахова.
Руководитель практики «ФБК Legal» Алена Ермоленко согласилась с тем, что нижестоящие инстанции не установили ряд важных обстоятельств. Так, пояснила она, неизвестна дата заключения договора купли-продажи 1% доли между компанией и Николаем Рыжковым. «Из определения ВС мы только можем понять, что договор был заключен ранее 27 октября 2015 г., поскольку в этот день заявление уже было подано в налоговую. Оттуда же мы видим, что решение об исключении иностранной компании из торгового реестра было принято 1 октября 2015 г., но когда сведения об этом были внесены в реестр? Как соотносятся моменты нотариального удостоверения договора купли-продажи доли и внесения в торговый реестр Джерси сведений об исключении иностранной компании из реестра? Без решения этого вопроса разрешение дела по существу невозможно», – пояснила Алена Ермоленко.
Кроме того, добавила она, возникает вопрос о том, каким образом нотариус произвел проверку правоспособности иностранной компании как продавца при нотариальном удостоверении договора купли-продажи 1% доли между компанией и Николаем Рыжковым. «В нашей практике при удостоверении договоров купли-продажи нотариусы, как минимум, запрашивают в отношении иностранного участника-продавца выписку из торгового реестра, устав иностранной компании и список участников. Кроме того, нотариус должен был проверить наличие корпоративного одобрения участников компании на отчуждение доли. В случае отсутствия необходимости такого одобрения по уставу или иным документам иностранной компании нотариусы, как правило, запрашивают справку о том, что такое одобрение не требуется», – рассказала Алена Ермоленко.
При этом, заметила она, как следует из данных ЕГРЮЛ, на момент заключения договора купли-продажи доли Николай Рожков являлся генеральным директором «Выборгской лесопромышленной компании», т.е. требовалось одобрение этой сделки как сделки с заинтересованностью. «Таким образом, существует целый спектр вопросов, которые должен был проверить нотариус, и в процессе такой проверки мог выявить, что иностранная компания-продавец исключена из торгового реестра и на момент удостоверения договора купли-продажи не существует как юридическое лицо», – подчеркнула эксперт.
К выходу компании из состава участников, по словам Алены Ермоленко, возникают аналогичные вопросы: «С 1 июля 2015 г. заявления о выходе участника требовали нотариального удостоверения. При нотариальном удостоверении заявления нотариус должен был проверить правоспособность компании как заявителя».
Еще один момент, на который, как считает юрист, совершенно обоснованно обратила внимание Экономколлегия, – это юридический статус иностранной компании в период между решением об исключении ее из реестра и признанием такого решения недействительным по законодательству Джерси. «Имеет ли такое восстановление в реестре ретроактивный эффект или применяются иные последствия? Фактически от решения этого вопроса зависит решение по делу, но суды в нарушение ст. 14 АПК не обратились за компетентным мнением к экспертам или в Минюст», – указала Алена Ермоленко.
Старший партнер адвокатского бюро «Яблоков и партнеры» Ярослав Самородов также обратил внимание на то, что только обращение к зампредседателю ВС сдвинуло дело с «точки невозврата»: «Мы видим, что в деле участвуют “тяжеловесы”, а не обычные граждане. Возникает ощущение, что именно это обусловило внимание зампредседателя к проблеме, потому что по статистике очень малая доля дел отменяется на этом этапе».
Адвокат отметил, что это дело представляет собой клубок из двух непростых моментов: корпоративные отношения осложняются иностранным элементом. «Они непросты потому, что в нашей стране культура ведения бизнеса находится не на том уровне, чтобы споров в суде было достаточно для формирования определенной устойчивой практики по тому или иному вопросу. Нередко суды оказываются в неком вакууме, когда нужно выносить решение. Судья понимает, что аналогичных дел в базе нет, и не берется быть “пионером” в вопросе формирования такой практики. Участие иностранного элемента еще больше усложняет дело, так как приходит принимать нетипичные решения и изучать нетипичную нормативную базу – иностранное право. Этому в вузах толком и не учат. Поэтому мы получаем подобные дела», – считает Ярослав Самородов.