Применение российским судом иностранного права

Количество споров с участием иностранных лиц, рассматриваемых российскими судами, постоянно растет. При этом в одних случаях суды ограничиваются цитированием иностранных законов, в других - привлекают для разъяснения их содержания российских или зарубежных экспертов. Статья 14 АПК РФ содержит четыре основных правила относительно применеия российским арбитражным судом норм иностранного права. Разберемся, насколько добросовестно суды их исполняют. 

Правило 1. 

Часть 1 ст. 14 АПК РФ определяет то, насколько глубоко должны быть исследованы судом соответствующие положения иностранного права для того, чтобы их содержание можно было считать установленным, – ему необходимо изучить официальное толкование норм, практику их применения и доктрину.

Однако в реальности ничего подобного не происходит – суды довольствуются тем, что им представят стороны. Можно даже найти дела, при рассмотрении которых суды просто цитировали иностранный закон, что по понятным причинам не может считаться надлежащим установлением содержания его норм (постановления ФАС Дальневосточного округа от 14.09.2009 № Ф03-3921/2009 по делу № А59-2582/2008, ФАС Московского округа от 12.07.2012 по делу № А40-48725/08-18(86)-153-Б, от 24.10.2013 по делу № А40-107715/11-62-976). В некоторых случаях материалы дела содержат заключения иностранных или российских специалистов, но суд все равно предпочитает ссылаться не на них, а непосредственно на текст иностранного закона.

Какие органы в России можно отнести к разряду компетентных? В первую очередь, необходимо упомянуть о Минюсте России, на который прямо указано в абз. 1 ч. 2 ст. 14 АПК и который является наиболее частым адресатом судебных запросов. Какие-либо иные органы в качестве компетентных закон не называет.

При этом действующий закон, предусмотрев право суда обратиться в Минюст России за содействием в определении содержания норм иностранного права, прямо не установил обязанность последнего осуществлять такое содействие.

Минюст России вправе оказать суду помощь в установлении содержания норм иностранного права в рамках следующих полномочий:

• направление в иностранные государства или их компетентные органы запросов о правовой помощи по гражданским, семейным, уголовным и иным делам (подп. 26 п. 7 Положения о Министерстве юстиции Российской Федерации, утв. Указом Президента РФ от 13.10.2004 № 1313) (далее – Положение);
• осуществление обмена правовой информацией с иностранными государствами (подп. 27 п. 7 Положения).

Необходимо также обратить внимание на то, что Россия является участником Европейской конвенции об информации относительно иностранного законодательства (Лондон, 7 июня 1968 г.). При этом иностранные эксперты, как правило, указывают на ее незначительное применение, о чем свидетельствует и практика российских арбитражных судов (постановления ФАС Московского округа от 09.07.2002 № КГ-А40/4297-02, ФАС Северо-Западного округа от 05.06.2009 по делу № А56-7568/2008, от 24.11.2010 по делу № А56-7568/2008).

Кроме того, Россия – участник многих соглашений о правовой помощи, устанавливающих упрощенную процедуру получения информации об иностранном законодательстве, например:

• Соглашения стран СНГ от 20.03.1992 «О порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности»;
• Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Минск, 22 января 1993 г.).

При этом в судебной практике имеются примеры обращения суда с соответствующим запросом не только в Минюст России, но и, например, налоговую инспекцию (Постановление ФАС Московского округа от 15.12.2003 по делу № КА-А40/9982-03-П).

Случаи обращения российских арбитражных судов к иностранным органам также встречаются, хотя их и немного (Постановление ФАС Московского округа 22.02.2006, от 02.03.2006 № КГ-А40/698-06-П по делу № А40-53839/05-8-388). Например, в данном деле арбитражные суды, обосновывая возможность признания и приведения в исполнение на территории Российской Федерации решения Высокого суда правосудия Англии и Уэльса, сослались в т. ч. на письмо Верховного суда Англии и Уэльса, в котором указывалось, что английское право допускает возможность приведения в исполнение решений российских судов.

Также арбитражный суд в целях установления содержания норм иностранного права может привлечь экспертов. 

Еще со студенческой скамьи юристам хорошо известно, что вопросы права не могут ставиться перед экспертом. 

Однако в п. 8 Постановления Пленума ВАС РФ от 20.12.2006 № 66 «О некоторых вопросах практики применения арбитражными судами законодательства об экспертизе» из этого правила сделано исключение именно для случаев установления содержания норм иностранного права.

Назначение экспертизы относительно иностранного права сложно назвать популярной у отечественных судов мерой, но иногда они все же прибегают к помощи экспертов (Решение Арбитражного суда города Москвы от 12.07.2013 по делу № А40-68647/2011). Как правило, суды предпочитают использовать представленное стороной заключение о содержании норм иностранного права, которое проигравшая сторона пытается «отвести» в вышестоящих инстанциях, ссылаясь на то, что оно не является экспертным, а потому не может быть признано соответствующим положениям АПК РФ об экспертизе. Однако, как разъяснил Президиум ВАС РФ, на такие заключения правила АПК РФ об экспертизе не распространяются (п. 19 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 09.07.2013 № 158) (далее – Информационное письмо № 158). Но еще до появления данных разъяснений арбитражные суды отклоняли вышеуказанные доводы проигравшей стороны (Постановление ФАС Московского округа от 15.02.2012 по делу № А40-42539/2010).

Правило 3. 

Стороны вправе самостоятельно представлять доказательства, подтверждающие содержание норм иностранного права. При этом наличие данного права у стороны не означает, что суд освобождается от обязанности по изучению иностранного законодательства.

По спорам, связанным с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности, арбитражный суд вправе возложить на стороны обязанность по доказыванию содержания норм иностранного права (абз. 2, 3 ч. 2 ст. 14 АПК РФ). Как разъяснил Президиум ВАС РФ, арбитражный суд обязан принять по этому поводу специальное определение, т. е. бремя доказывания не может быть возложено на стороны автоматически. При этом его возложение на стороны не освобождает суд от обязанности по установлению содержания норм иностранного права (п. 17 Информационного письма № 158). В то же время высшая судебная инстанция отметила, что сторона, не исполнившая возложенную на нее обязанность, не вправе ссылаться на неустановление арбитражным судом содержания норм иностранного права, правда, с оговоркой о том, что такого права сторона лишена только в случае, если суд предпринял достаточные меры для установления содержания норм иностранного права (п. 18 Информационного письма № 158). Следовательно, арбитражный суд, несмотря на возложение на сторону соответствующий обязанности, сам обязан выполнить необходимые действия по установлению содержания норм иностранного права.

Если стороны представили доказательства, по-разному раскрывающие содержание норм иностранного права, суду желательно предпринять дополнительные меры по установлению их содержания. В противном случае принятие доказательств одной стороны и непринятие доказательств другой может стать основанием для отмены судебного акта (Постановление ФАС Дальневосточного округа от 11.01.2012 № Ф03-3393/2011 по делу № А73-10214/2008).

В данной связи необходимо обратить внимание на существующее расхождение между действующими редакциями АПК РФ и ГК РФ. В АПК РФ указано на то, что стороны вправе представлять документы (доказательства), подтверждающие содержание норм иностранного права, а такая обязанность может быть возложена на них арбитражным судом в названных выше случаях. Ранее аналогичная норма имелась и в п. 2 ст. 1191 ГК РФ, однако Федеральным законом от 30.09.2013 № 260-ФЗ «О внесении изменений в часть третью Гражданского кодекса Российской Федерации», вступившим в силу с 1 ноября 2013 г., она была скорректирована, и теперь стороны обязаны представлять не доказательства, а сведения о содержании норм иностранного права.

Данная новелла свидетельствует, на наш взгляд, об изменении подхода законодателя к квалификации норм иностранного права, которые рассматривались ранее как фактические обстоятельства, что препятствовало представлению сторонами доказательств в вышестоящих инстанциях (постановления ФАС Московского округа от 07.12.2010 № КГ-А40/14770/10 по делу № А40-82406/08-125-489, А40-59716/09-132-516, от 11.03.2011 № КГ-А41/267-11-1,2,3 по делу № А41-2980/10). Сейчас же положения иностранного законодательства рассматриваются не как факты, а именно как нормы права, что должно позволить сторонам представлять доказательства их содержания не только в суде первой инстанции, но и в вышестоящих судах.

В настоящий момент какая-либо судебная практика по данному вопросу отсутствует, в связи с чем остается надеяться, что суды воспримут новый подход.

Правило 4. 

Применение данной нормы не вызывает у судов особых сложностей, но в ней таится определенная опасность. Поскольку российский суд гораздо лучше ориентируется в «родном» праве, чем в зарубежном, существует риск того, что он не предпримет достаточных мер для установления содержания норм иностранного права. Проблема состоит в том, что действующее законодательство не поясняет, в какой момент суд вправе остановиться в своих попытках изучить иностранное право. Соответствующее правило, по всей видимости, должно быть выработано арбитражными судами самостоятельно. Однако обнаружить подходящую судебную практику пока не удалось – вышестоящие суды не обсуждают вопроса о достаточности предпринятых нижестоящим судом мер по установлению содержания норм иностранного права и ограничиваются лишь указанием на факт их достаточности или недостаточности.

Кроме того, необходимо обратить внимание на то, что российское право может быть применено не во всех случаях. Например, ст. V Конвенции ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений (Нью-Йорк, 10 июня 1958 г.) предусматривает, что правоспособность стороны арбитражного соглашения определяется согласно ее lex societatis, а это исключает применение российского права к нероссийской стороне арбитражного соглашения. В этой связи в случае, если лицо, возражающее против признания иностранного арбитражного решения, не представит доказательств того, что другая сторона арбитражного соглашения не была правоспособна согласно ее личному закону, российский суд при отсутствии иных возражений обязан признать и привести его в исполнение.