Аннотация: В статье рассматриваются проблемы правоприменительной практики при рассмотрении судами дел о банкротстве, осложненных недобросовестными действиями должников и аффилированных с ними лиц. В рамках анализа существующих способов злоупотребления правом, дается оценка одному из вновь выявленных способов сокрытия имущества путем заключения брачных договоров под отлагательным условием. Анализируя надлежащий способ защиты прав кредиторов и существующую судебную практику автор приходит к выводу о необходимости соблюдения баланса между законностью и справедливостью судебного акта, что означает соблюдения баланса между действительными законными интересами супругов и конкурсных кредиторов.
Annotation: The article examines the problems of law enforcement practice when courts consider bankruptcy cases complicated by dishonest actions of debtors and persons affiliated with them. As part of the analysis of existing methods of abuse of law, an assessment is given of one of the newly identified methods of concealing property by concluding marriage contracts under a suspensive condition. Analyzing the proper method of protecting the rights of creditors and existing judicial practice, the author comes to the conclusion that it is necessary to maintain a balance between the legality and fairness of a judicial act, which means maintaining a balance between the actual legitimate interests of spouses and bankruptcy creditors.
Как известно, в последние годы в России активно развивается институт банкротства: количество дел о банкротстве ежегодно растет и занимает большую часть от общего числа дел в арбитражных судах всех субъектов страны, а Верховный Суд Российской Федерации (далее – ВС РФ) с завидной частотой публикует разъяснения о применении тех или иных правовых норм о банкротстве.
Однако помимо эволюции правоприменения норм развиваются и способы злоупотребления правом со стороны недобросовестных должников и аффилированных с ними лиц, которые, ставя перед собой цель сохранить личное имущество и минимизировать объем погашения задолженности перед кредиторами, вынуждены разрабатывать новые механизмы и схемы его сокрытия.
На сегодняшний день судебная практика знает множество способов утаивания имущества и искусственного наращивания кредиторской задолженности: заключение безденежных займов между должником и аффилированными с ними лицами (см.: Определение ВС РФ от 03.12.2018 по делу № А51-21631/2015), заключение договоров купли-продажи движимого и недвижимого имущества в пользу подконтрольных лиц без реальной оплаты (см.: Определение ВС РФ от 28.02.2023 по делу № А41-55947/2019), принятие должником на себя необоснованно обременительных обязательств, передача имущества в залог (см.: Определение ВС РФ от 23.03.2023 по делу № А56-104043/2019) и т.д.
Выявляя и пресекая подобные попытки, высшие судебные инстанции разъясняют, какие признаки могут свидетельствовать о недобросовестном характере сделок (см.: Постановление Президиума ВАС РФ от 04.10.2011 № 6616/11, Определение ВС РФ от 26.05.2017 по делу № А12-45751/2015, Определение ВС РФ от 11.05.2021 по делу № А76-682/2018 и т.д.). При таких обстоятельствах недобросовестные кредиторы вынуждены прибегать к новым способам и механизмам, которые еще неизвестны судебной практике и не получили оценки со стороны высших судебных инстанций, включая ВС РФ.
В то же время, совершая различного рода сделки, недобросовестные должники стремятся создать видимость их реальности и законности, для чего совершают различного рода действия, как, например, государственная регистрация договоров, выдача расписок, переводы или снятия денежных средств с банковских счетов. Совершение подобного рода действий в каждом конкретном случае осложняет надлежащую квалификацию действий сторон сделки и приводит к необходимости достижения баланса между формальным применением норм права и справедливого разрешения спора.
К подобного рода механизмам может быть отнесен вновь выявленный в судебной практике возможный способ сокрытия имущества путем включения в брачный договор между должником и его супругом (ой) отлагательного условия, находящегося под фактическим контролем должника.
К примеру, за некоторое время до предполагаемого банкротства, преимущественно за пределами периода подозрительности (три года до принятия заявления о банкротстве), заключается брачный договор, по условиям которого, в случае расторжения брака по инициативе супруга, чаще всего осуществляющего предпринимательскую деятельность, к другой стороне отходит большая часть имущества или у одного из супругов возникает обязанность выплатить существенную сумму денежных средств.
При наличии подобного условия в договоре супруг, находящийся в процедуре банкротства подает заявление о расторжении брака, брак расторгается и запускается вышеописанный механизм, выводящий из конкурсной массы существенную часть имущества или наращивающий подконтрольную кредиторскую задолженность.
Так, например, в деле № А40-59501/2017 было признано недействительным положение брачного договора, по условиям которого должник был обязан выплатить супруге 7 120 000 долларов США, в случае расторжения брака, который был расторгнут в период рассмотрения дела о банкротстве.
В таких условиях очевидно причинение существенного вреда правам независимых кредиторов, особенно, если речь идет о сумме, превышающей объем кредиторской задолженности. В первую очередь в такой ситуации перед конкурсными кредиторами и арбитражным управляющий возникает вопрос о том, какой именно способ защиты права может быть применим.
Расторжение брака – это безусловное право супругов, которое не может быть ограничено, в том числе волей третьих лиц: кредиторов, арбитражного управляющего. При этом, как отмечается в литературе, из существующей судебной практики следует, что суды отказываются квалифицировать те или иные действия бывших супругов, как направленные на фиктивный развод], ссылаясь на отсутствие соответствующего правового регулирования. Следовательно, оспаривание расторжения брака по тем или иным основаниям, не приведет кредиторов и арбитражного управляющего к желаемому результату.
Применение специальных оснований, предусмотренных статьями 61.2-61.3 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), для признания сделки недействительной, зачастую также невозможно, поскольку, как указано выше, подобный механизм сокрытия имущества чаще всего закладывается в брачные договоры задолго до подачи заявления о банкротстве, в связи с чем сделка не соответствует требованиям указанных норм.
В контексте описанной проблематики показательны судебные акты, принятые в рамках дела о банкротстве № А40-233232/2019. Суды первой и апелляционной инстанции при первоначальном рассмотрении дела отказали в признании положения брачного договора, предусматривающего передачу супруге должника ¾ от всего имущества в случае расторжения брака по инициативе супруга-должника, ссылаясь на факт заключения брачного договора за семь лет до возбуждения дела о банкротстве. Примечательно, что в рамках указанного дела должником было подано заявление о расторжении брака через два года после возбуждения дела о банкротстве, а также после того, как все попытки включения в реестр кредиторов должника подконтрольной задолженности были пресечены судами.
Примененный судами подход может быть объяснен в том числе и тем, что в российском праве доминирующую позицию занимает мнение о том, что сама сделка как юридический факт считается совершенной до наступления отлагательного условия.
Между тем, принимая указанные судебные акты, судами была проигнорирована специфическая для российского права норма, позволяющая признать подобную сделку недействительной независимо от даты заключения договора – пункт 2 статьи 61.1 Закона о банкротстве.
Согласно указанному положению для целей применения Закона о банкротстве сделка, совершаемая под условием, считается совершенной в момент наступления соответствующего условия.
Отменяя судебные акты и направляя дело на новое рассмотрение, суд кассационной инстанции указал, что в связи с тем, что условие (расторжение брака), установленное брачным договором для наступления прав и обязанностей (переход права собственности на ¾ имущества к супруге), наступило в период рассмотрения дела о банкротстве, то к такой сделке могут быть применены специальные основания для признания ее недействительной (статьи 61.2-61.3 Закона о банкротстве).
Анализ судебной практики показал, что указанным актом судом кассационной инстанции Московского округа во второй раз было зафиксировано применение пункта 2 статьи 61.1 Закона о банкротстве к брачным договорам, заключенным задолго до возбуждения дела о банкротстве, и следовательно, была пресечена очередная попытка сокрытия имущества должника.
В то же время остается неразрешенным вопрос соблюдения баланса между интересами супругов и их кредиторов.
Должен ли суд, рассматривая подобную сделку, руководствоваться не только законностью, но и справедливостью и устанавливать волю сторон брачного договора на момент его заключения, включая условия, в которых он заключался – например, наличие или отсутствие несовершеннолетних детей, которые по условиям договора в случае расторжения брака остаются у того из супругов, которому и переходит большая часть имущества. А если брачный договор был заключен задолго до самого факта начала осуществления предпринимательской деятельности одним из супругов, а их воля была направлена исключительно на сохранение баланса интересов, должен ли суд учитывать этот факт или подлежит применению исключительно формальный подход – условие наступило в период подозрительности, а значит сделка должна быть признана недействительной (как правило, иные условия для такого признания соблюдаются автоматически в силу прямой аффилированности сторон и очевидности причиняемого ущерба кредиторам).
Как отмечается в литературе, судебная практика свидетельствует о тонкой грани при применении правовых категорий «закон» и «справедливость», что связано с обязанностью судов выносить одновременно законные и справедливые судебные акты: справедливое решение может быть отменено, если оно незаконное (часть 2 статьи 270, часть 2 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), а законное решение – если оно не справедливое (см.: пункт 32 Постановления Пленума ВАС РФ от 25.12.2013 № 99 «О процессуальных сроках», Постановление Президиума ВАС РФ от 11.12.2012 № 10237/04, Постановление Президиума ВАС РФ от 08.10.2013 № 6004/13 и т.д.).
Особенно остро данная проблема проявляется в делах о банкротстве, в которых на сегодняшний день превалирует «прокредиторский подход» в рассмотрении споров, что означает толкование спорных вопросов в пользу прав кредиторов, без учета интересов должников и связанных с ними лиц.
Резюмируя изложенное, следует отметить, что для соблюдения баланса законности и справедливости судебных актов, в том числе применительно к описанному в настоящей статье механизму разделения имущества брачным договором, судам необходимо определять не только формальные даты заключения договора и отдельной сделки, связанной с наступлением условия, но и давать всестороннюю оценку всем обстоятельствам дела, включая условия заключения договора и расторжения брака. И только установив и оценив указанные обстоятельства в совокупности, судам надлежит приходить к выводам о законности или незаконности подобных сделок.
С другими материалами выпуска можно ознакомиться по ссылке.